арт123 9 Жалоба Опубликовано: 14 июля, 2016 П Р И К О С Н О В Е Н И Е В наушниках иногда попискивало, но в целом был один фон. Артём сам так настроил свой любимый аппарат, который он купил по случаю всего месяц назад. Прибор этот был просто незаменимым помощником в том деле, которое с недавних пор стало главным увлечением молодого человека. Называл его Тёмка – мой «инструмент», хотя по паспорту он именовался «металлодетектор». И тянуло парня прежде всего в места боёв последней войны. Хотя покопаться в развалинах древней крепости он бы тоже не отказался. Стал ли он одним из тех «чёрных копателей», которые, как саранча пропахивают всё на своём пути в надежде отыскать то, что может принести хорошие деньги не взирая ни на что? Вряд ли. Не всё так однозначно. Просто книги, фильмы и рассказы ветеранов о войне – это что-то неосязаемое. И чтобы сложить своё представление о той жизни, нужно обладать хорошим воображением. Да и столько лет прошло с тех пор, что трудно в сегодняшних старичках-ветеранах увидеть молодых, здоровых парней, которые в одночасье стали солдатами и взяли в руки оружие, чтобы встать на пути страшного врага. А доставая из земли вещи той эпохи, руками ощущая холод металла, отлитого в 39-м году, ясно осознаёшь, что это реальность, что всё это действительно было и, что полузасыпанный и заросший окоп перед тобой, это не декорации к очередному фильму, созидаемому опытным режиссёром-баталистом. И эти ощущения вызывают острое чувство сопричастности к действительности, ушедшей в прошлое, заставляют думать, а как бы ты повёл себя в той обстановке, в тяжёлые дни и ночи 1941-го. Сегодня было пусто. Если не считать нескольких осколков с рваными зазубренными краями. Осмотрев их Артём решил, что это скорее всего от миномётной мины. А это доказывало, что бой здесь был, и завтра стоит ещё покопаться. В этот раз отпуск был спланирован заранее. Из информационных залежей интернета были извлечены несколько документов и карт, свидетельствующих о том, что по озеру Селигер проходил фронт осенью и зимой 41-го. К тому же недалеко от озера была деревенька, папина родина, в которой каждое лето жила бабушка. Несмотря на преклонный возраст она содержала свой огород в идеальном порядке и на зависть соседям собирала каждый год знатные урожаи. И ещё она любила принимать гостей в своём новом рубленом домике, встречая их каждый раз пирогами с капустой и ватрушками с черникой. Вот и сейчас, сидя у костра на берегу озера, Тёмка достал из рюкзака пару бабушкиных пирожков, заварил свежий чай с дымком и не спеша поужинал. Спать вроде ещё не хотелось и он просто прилёг у костра, сытый и усталый. Мысли текли вяло, как мёд, льющийся из банки в блюдце. Потихоньку темнело, появились первые звёзды. Ветра не было совсем, огонь костра горел ровно и спокойно. Стояла тишина и было слышно только как потрескивают угольки и иногда плесканёт в озере рыба. Языки огня притягивали взгляд, заставляя смотреть в него бесконечно долго. Время как-будто остановилось. Вдруг на берегу треснула ветка. Артём встрепенулся, но вставать не стал. Только машинально проверил, есть ли нож на поясе. Через пару минут послышались тихие шаги и вот из темноты проявились две фигуры. Это были странные фигуры, если не сказать большего. На них была старая военная форма, уже поношенная и выцветшая, мятые пилотки и давно нечищеные сапоги. Хотя было видно, что сапоги протопали неблизкий путь, и стали растоптанными и удобными . Погон на гимнастёрках не было, Один был постарше, лет сорока пяти, с густыми пшеничными усами. Второй, совсем молодой парень, напоминал вчерашнего школьника. Но самое поразительное было то, что у старшего на плече удобно расположился ручной пулемёт Дегтярёва, а молодой нёс на плече сумку с запасными дисками и трёхлинейку. На поясе болтались подсумки с патронами. Тёмка потерял дар речи. Оцепенев, он во все глаза смотрел на подошедших. Старший усмехнулся. «Что ж ты так таращишься на нас, хлопчик, испугался небось? Ну, это ты зря. Не нас надо бояться нынче. А мы свои.» Артём сглотнул и неожиданно осипшим голосом произнёс : « А, это, а вы здесь как…, откуда…? - «Дак приказ у нас, мил человек. А против приказу не попрёшь. Точку мы должны здесь оборудовать, огневую. На мысу то в аккурат будет, вся протока простреливается. Только вот припозднились мы чуток, к ночи-то только дотопали. А тут огонёк увидали, вот и подошли. Не прогонишь чай, хоть и незваных то?» Говорил старший вроде серьёзно, а во взгляде будто смешинки проскакивали. Или это отблески костра плясали в глазах… - Да нет, конечно, располагайтесь. Огня не жалко. Тёмка помолчал. Потом решился: «Только вот не совсем понятно мне, какая огневая точка. Учения у вас здесь, что ли?» - Да нет, мил человек, учения наши давно кончились. Или ты в своём лесу всё лето просидел и не знаешь ничего. Уж третий месяц, как германец нашу землю топчет. И прёт, и прёт. Вот и сюда, поди ж ты, влезть норовит. А вот и хрен ему по всей морде! Здесь мы с Ванькой тропку-то ему перекроем. С утреца окопчик соорудим, всё как полагается, и пущай тока сунется !» Старший вытащил кисет и сноровисто скрутил самокрутку. Достав из костра веточку, он прикурил и сразу затянулся. Сладко пахнуло самосадом. Тёма молча переваривал услышанное. Он не понимал, что происходит. И в то же время необычность происходящего будоражила. Младший пока не произнёс ни слова. Только посматривал по сторонам и иногда пошевеливал палкой угли костра. Пожилой глянул на одежду Темы и спросил: «А что это на тебе одёжа така чудна, в лесу-то и не видать тебя совсем?» «Обычный камуфляж» - Артём пожал плечами. Потом, спохватившись, добавил: « экспериментальный образец». - «Новое значит что-то придумали. Ишь ты, ладно то как пошили. Добра одёжа, солдатам была бы хороша така, в лесу то хорониться…» Старший помолчал, отхлебнул чайку и сказал: «Ты бы мил человек топал бы отсюда поближе к деревне, как рассветёт, сразу бы и шагал. Там наши. А здесь то завтра жарковато будет. Думаю, попробуют гниды фашистские здесь переправиться. Недаром вчера по тому берегу ходили, лодки собирали. Так что, собирай свои монатки, и топай потихоньку. А мы тут с Ваней потолкуем с немчурой по- нашему, по-русски. Ну а сейчас давайте вздремнём чуток, день то завтра непростой ожидается…» Что-то тёплое медленно двигалось по щеке и вдруг мазнуло по глазам. Сразу стало ярко, приятно и почему-то весело. Так бывает, когда будит тебя утром не опостылевший будильник, а солнечный луч, пробившийся сквозь листву. Тёмка расслабленно потянулся, медленно приходя в себя ото сна. Внезапно он резко сел и огляделся. Вокруг потухшего костра никого не было. Он, оказывается вчера заснул прямо у костра, так и не добравшись до палатки. «Надо же такому присниться – озадаченно подумал Артём и стал заново разводить костёр, чтобы сварить традиционный утренний кофе. Позавтракав, он подхватил снаряжение и двинулся на ближний мыс, до которого вчера так и не добрался. Развернув и протестировав «инструмент» Тема хотел по традиции начать зондировать площадку слева направо . Но в этот раз его почему-то потянуло сделать всё наоборот. То есть, начать поиск вон от тех берёз, что стоят в десяти метрах чуть повыше справа. Когда он подошёл к деревьям стало видно небольшое заросшее углубление прямо за крайней берёзкой ближе к берегу. Аппарат молчал как обычно, но вдруг появился прерывистый сигнал. Тёмка оживился и уточнив перспективную точку взялся за сапёрную лопатку. Грунт был лёгким, песчаным. Вот блеснула латунная гильза, вот ещё одна, ещё… Боже, да здесь их целая куча! Вдруг лопата звякнула о металл и вывернула ржавый кругляш с дырочками. Да это же диск от Дегтеря ! От внезапной мысли Тёмка аж сел на край ямы. Стало жарко. Он схватил лопатку и стал лихорадочно раскапывать бывший окоп. Копал быстро не останавливаясь на передых. И только через час, когда стало ясно, что в земле кроме железа ничего больше нет, Тёмка вылез из ямы, присел на пенёк и достал из глубины вещмешка запечатанную пачку сигарет. Вообще-то он в очередной раз бросил курить перед этой поездкой, но сейчас про это и не вспомнил. Дымок сигареты таял в листве берёз, руки дрожали. «Значит ушли ребята… Живые…» . Хотелось орать, петь, скакать по поляне. Глаза предательски повлажнели. «Ну и хорошо, ну и ладненько, ну и слава богу..» Шевелиться не хотелось, куда-то идти, чего-то делать тоже. Мысли потихоньку успокаивались. Только осталось ощущение, что он прикоснулся к чему то святому, к тому, что недоступно в обычной, повседневной жизни. К тому, что открывается человеку только в тот момент, когда он переступает порог мудрости. И возраст с жизненным опытом здесь ни причём. Это кому как повезёт… В.В.Г Поделиться сообщением Ссылка на сообщение Поделиться на других сайтах
арт123 9 Жалоба Опубликовано: 14 июля, 2016 извиняюсь что следующий рассказ немного не в тему, но все же... Поделиться сообщением Ссылка на сообщение Поделиться на других сайтах
арт123 9 Жалоба Опубликовано: 14 июля, 2016 НОЧНОЙ ПОЛЁТ Моему отцу, штурману дальней авиации посвящается. Турбины гудели ровно, внушая умиротворение и спокойствие. Хотелось спать. Уже шесть часов самолёт как-будто висел в ночи без движения, и только дрожь корпуса выдавала, что каждую минуту он оставляет за собой очередные 15 километров пространства. Ночные полёты всегда вызывают интересные ощущения. Если безоблачным днём кажется, что под тобой медленно проплывает карта, то ночью в темноте чувство ориентации теряется напрочь. Особенно сильно это давит и напрягает в моей части кабины, штурманской рубке. А всё потому, что у меня нет пола. То есть, пол то есть, конечно, но его практически не видно. Весь пол подо мной сделан из толстого стекла. Поначалу было очень неуютно. Всё казалось, что стекло вот-вот лопнет, и привет! Но всё это чисто психологический эффект. Во-первых, стекло бронированное, не всякая пуля возьмёт, во-вторых, в любом случае со мной всегда есть парашют. В случае «провала» есть за что дёрнуть. Не то, что у разведчиков…Да и к любой опасности, если она висит над тобой постоянно, привыкаешь. Так уж устроен человек. Мы – небесные дальнобойщики. Летаем пореже, чем штурмовики с истребителями, но уж если взлетаем, то полёт на полстраны, не меньше. А если с дозаправками, бывало и сутки висим над страной. На эту ночь задание было обычным – долететь, сбросить и вернуться. Сейчас мы как раз в фазе задействования последнего, точнее крайнего глагола из этого задания. Потому дрёма и накатывает. Как штурману, мне можно чуток и позволить. К полигону борт довёл, как по ниточке, расчёты на обратный путь сделал, командиру передал. Осталось уточнить данные за полчаса до посадки и моя работа сделана. Достаю из-под кресла картонку с надписью «Прошу не беспокоить», позаимствованную в какой-то очередной гостинице, и вешаю на спинку кресла. Минуту подумав, снимаю и прячу обратно. Зачем ребят злить, все устали, шутку могут не принять. Шоколада пожевать, что ли. Уже не лезет. Хочешь, не хочешь, а лётный паёк получай по списку. Из-за этого в семьях, где есть дети, целая проблема с использованием концепции воспитания «кнутом и пряником». С «кнутами» попроще будет, а вот с «пряниками»… Зоопарков с мороженым в гарнизоне не водится, а от шоколада все дети уже нос воротят. Какой дурак эти шоколадные лётные нормы рассчитывал ?! А ведь всего-то восемь лет назад я бы и сам посмеялся над таким умозаключением. Послевоенные годы по известным причинам изобилием не отличались. И хотя село в Казахстане, где я двенадцатилетним пацаном встретил Победу, было в тысячах километрах от войны, достатком у нас и не пахло. Семья была не такая уж большая, детей всего четверо, но даже на еду не всегда хватало. Отец с матерью были людьми малограмотными, а нас учиться, тем не менее заставляли. И ещё грунтовый аэродром был прямо за нашей хатой. Каждый день туда прилетал из Семипалатинска почтовый «кукурузник». Позднее, два раза в неделю стал садиться пассажирский «Ли-2». К моменту посадки наша и все соседские крыши были заняты взбудораженной ребятнёй. Эти вот впечатления и неплохие успехи по физике и математике сложились в единственное желание – летать. Разузнав, где учат на лётчиков, я поставил родителей перед фактом, и, закончив школу собрался в путь. Всё, что смогли собрать отец с матерью мне в дорогу, ушло на билет в общем вагоне на три дня пути. А ехать нужно было четыре. На еду уже денег не оставалось. Что-то мне с собой конечно дали, но этого «что-то» хватило на полтора дня. Ну а затем «лечебное голодание». Вы когда-нибудь пробовали лечиться голоданием? Ну, тогда вы поймёте, в каком состоянии я предстал перед медкомиссией, когда сполз со ступенек тамбура товарняка ранним утром на шестой день пути. И всё бы ничего, молодой организм не то выдержит, но на проверке зрения буквы почему-то поплыли. Окулист, дедушка с седой бородкой, никуда не спешил. Комиссия уже завершала свою работу и основная масса претендентов уже была проверена. Поэтому он спокойно слушал мой сбивчивый рассказ про мечты, про «кукурузник», про долгую дорогу. Наконец он меня перебил: «А давно ли ты последний раз ел, мил человек?». Я стушевался. Во-первых, я действительно не мог вспомнить, когда это было. А во-вторых, я просто не ожидал такого вопроса. Тогда врач достал из кармана халата мятую рублёвку и положил её перед собой на стол. «Слушай меня внимательно»- сказал он, или ты сделаешь всё, как я скажу, или…не судьба». И он начал мне втолковывать, для чего нужно купить полкило сахару и как заварить свежий чай. Полстакана сахара на полстакана кипятка. Каждый час медленно выпивать стакан получившегося сиропа. Хлеб тоже можно, но по чуть-чуть. Моё слабое сопротивление было сломлено за минуту. Через полчаса я уже сделал первый глоток этого необычного «лекарства». Ночь спал как убитый. Короче, на следующее утро буквы я увидел и медкомиссию прошёл. С того дня в народную медицину поверил, но к излишкам сладкого стал относиться как к лекарству, то есть с некоторой опаской. От воспоминаний оторвал какой-то дискомфорт. Меня слегка потянуло вправо. Задремал что ли ? Да вроде нет, не сплю. Оглядевшись понял, что правое крыло самолёта потихоньку уходит вниз. «Командир, не спишь?» - негромко спрашиваю, прижав лорингофоны. Качнувшись, самолёт выравнивается. Прошло какое-то время и самолёт опять стал понемногу уходить вправо. «Курс 210, командир !» Снова качнуло. В наушниках послышалось : «Что за хрень, ничего не понимаю…» Голос командира был спокойным, но какая-то озабоченность всё же чувствовалась. - Что там, товарищ майор? - Да не пойму, в чём дело. Тянет вправо, хоть ты лопни. Как машину, когда правое колесо спустит. Штурвал приходится отклонять уже на тридцать градусов, чтобы самолёт держать по курсу. - Может элерон заклинило? - Да я ведь виражи не закладывал, с чего бы ему клинить. Полёт продолжался, а положение только усложнялось. Угол отклонения штурвала всё увеличивался и до упора оставалось градусов пятнадцать. Если процесс будет продолжаться, то срыв в штопор неизбежен. Всех как холодным душем окатило. - Экипажу проверить показания приборов и соответствие параметров работы агрегатов и силовых установок нормативным показателям. Результаты докладывать немедленно! Командир был не на шутку встревожен. Каждую минуту обстановка обострялась. - Параметры двигателей в норме, - Рули высоты в норме, - Элероны работают, - Электросеть без повреждений - Запас топлива всего три с половиной тонны. В правом ближнем баке – полторы тонны, в левом…- меньше тонны… - Что-о-о ?! Командир заорал так, что по ушам хлестануло. Дело в том, по своей конструкции наш ТУ-16 оснащён 27-ю топливными баками, размещёнными в крыльях самолёта. А вот забор топлива для турбины производится только из одного, ближнего к фюзеляжу бака. По мере расходования топлива для сохранения баланса периодически производится принудительная перекачка из дальних баков в ближние. В ближнем баке расположен встроенный датчик уровня топлива, который и включает время от времени насосы в дальних баках. Часть топлива перегоняется в ближний бак и равновесие самолёта сохраняется. Видимо датчик не сработал, а второй пилот, в чьи обязанности входило включать насосы вручную при отказе автоматики, ситуацию проморгал. Как бортовая сеть выдержала мощный поток отборного русского мата, я не знаю. Только, когда мы наконец приземлились, комбинезоны можно было отжимать. И почему говорят, что по ночам на высоте в самолёте бывает довольно холодно ? Домой я вернулся уже под утро. Несмотря на такую рань в моих окошках уже горел свет. А если быть точным, то не «уже», а «ещё». Ведь редко кто из наших жён, из наших любимых, может уснуть, когда у нас ночные полёты. И от этого света в окошке стало тепло на душе. И конечно же, когда жена спросит: «Ну, как слетали?», я отвечу, как обычно: « Да нормально слетали ! Что с нами может случиться ?» В.В.Г. Поделиться сообщением Ссылка на сообщение Поделиться на других сайтах
Грек 152 Жалоба Опубликовано: 16 июля, 2016 Расскажу и я , рассказ моего отца, поведавшего мне о нашем земляке Герое Советского Союза. Фамилии не помню, но думаю, что таких в стране не один. Все очень просто, окончилась война, живые вернулись домой. Вернулся и этот человек в родное село, в колхоз, откуда призывался и стал работать как и до войны - конюхом. Все фронтовики имели награды, "железками" называли, но только у этого одного была Золотая Звезда Героя. Как водится, бывшие фронтовики в компаниях выпивали и вспоминали фронтовое прошлое.Вот и мой отец подслушал какой подвиг совершил простой конюх и рассказал уже мне. Оказывается, что был ложный захват плацдарма при форсировании Днепра. Этот дядька попал в группу, которая ночью переправилась через Днепр, ночью заняла оборону и по утру вылезла чирием на глазу немцев. Несколько попыток немцев сбросить в Днепр русских успехом не увенчались, весь день дрались отчаянно и героически. Когда стемнело, поступил приказ вернуться на свой берег. Средств переправы не было, а что и было - уничтожено минометным и арт обстрелом. Короче - поплыли кто как может... Этот мужичок, родился и вырос где нет и не было рек, плавать вообще не умел. С его слов - зашел в воду по грудь, страшно стало утонуть и решил, что лучше на берегу умереть. А дальше вылез из воды, оборудовал две огневые точки для пулемета, остатки ночи набивал патроны. Утром немцы сунулись, но меняя огневые точки пулемет работал не в пользу немцев. Сколько пришлось стрелять он не помнит, с его слов - мысль только одна, не сойти с ума. Когда сгустились сумерки он услышал всплески воды от весел, его забрали на противоположный берег.... Оказывается, что кто-то из высшего командования еще днем заметил, что на месте выведенного подразделения почему-то работает пулемет . Когда генералу представили этого мужичка, генерал спросил - а почему ты не вернулся ночью с остатками подразделения? Ответ навернулся сам по себе - тов. генерал, это же наша земля, мы на нее ступили, куда же опять назад... Стыдно было признаться, что плавать не умею. Вот так и получил Звезду... Любил я стариков послушать, много интересного, не в каждой книге прочитаешь. Поделиться сообщением Ссылка на сообщение Поделиться на других сайтах
