Таблица лидеров

Только с ЦАМО приехал, посмотрел все новости. Впечатляет ! Наш самый удачный заход - 12 медальонов на 152 человека, бой 14.1.42 332 СД, когда они практически истребили напару с 249 СД немецкий 189 ПП. Прочиталось 6, 4 из них числились без вести, причём гораздо позже, уже в Смоленской области.

Итак как и обещал фото подъема 41 бойца 191 сд. Сразу после боя убитых опять же собрали немцы и похоронили. Есть упоминание о этом захоронении у немцев. В письме домой один солдат писал что они ходят купаться на реку мимо захоронения русских. На нем табличка что мол здесь лежат 41 русский солдат... А вот как этот бой описывается с немецкой стороны. Вот так описывает этот бой Эрхардт Раус. Все эти победы были очень значительными, но при всем при том мы израсходовали все боеприпасы, сброшенные самолетами Люфтваффе на наши артиллерийские позиции за последние 2 дня. Кроме того, мы почти до конца израсходовали запасы патронов к стрелковому оружию. Все понимали, что наступил критический момент. Доставки по воздуху могли лишь немного облегчить положение, но не ликвидировать нехватку. И как раз в этот момент одномоторный немецкий истребитель сбросил нам записку: "Вражеский полк с артиллерией движется к Муравино. В 09.00 находился на мосту в Долгой". Это было очень плохое известие, так как оно означало, что буквально через 3 часа крупные силы русских могут оказаться в тылу плацдарма. Я знал, что если русские атакуют с этого направления и одновременно с обоих флангов, наступит наш последний час. Без патронов обречен даже самый храбрый солдат. Но, как говорит пословица: "Бог ближе, когда нужнее". Требовалось принять срочные меры, но вот какие? Должен ли я бросить свои танки на приближающийся полк? Это могло привести к потере плацдарма, если русские повторят атаку с той же яростью, как делали это раньше. Ведь только танки сохранили достаточное количество боеприпасов, и они являлись становым хребтом нашей обороны. Такой контрудар мог оказаться попросту самоубийственным. Если отказаться от этого, не ослаблять оборону плацдарма, не отвлекать ни одного танка, ни одного солдата, тогда альтернативой была бы пассивная оборона. Единственное, что мы могли сделать, - получше окопаться на южном берегу Луги. Но в этом случае наши войска оказались бы стиснутыми на узенькой полоске, где численно превосходящий противник раздавил бы нас. Поэтому самым смелым и самым разумным решением было одним ударом устранить все угрозы. Я решил атаковать. Не медля ни минуты, я поднял по тревоге 6-ю роту (бронетранспортеры) 114-го моторизованного полка и усилил ее 3 танками из охраны моего штаба. Приказы я отдавал устно, и это не заняло много времени. Я обрисовал лейтенанту Бенке складывающуюся ситуацию и поставил задачу. Он повторил мой приказ, а потом в нескольких словах рассказал, как намерен его выполнять. Так как он уже не раз доказал свою хватку, было неразумно пытаться навязать ему какие-то иные действия или лезть с предложениями. Все должно было зависеть от складывающейся тактической ситуации, которую с плацдарма не увидеть. Перед отправкой я обратился к солдатам роты, в нескольких словах поблагодарив за предыдущие действия. В их глазах светилась твердая уверенность. Я еще не кончил давать лейтенанту Бенке последние инструкции, как с юга долетел грохот орудия и яростная пулеметная стрельба. Все понимали, что это может означать лишь одно: части XLI танкового корпуса атаковали русский полк, что заметно повышало наши шансы. И тогда я отпустил молодого энергичного офицера со словами: "Отлично, поторопитесь!" Едва лейтенант убыл, как я получил по радио сообщение от 6-го мотоциклетного батальона, в котором говорилось, что он движется к плацдарму вместе с колонной грузовиков, но вынужден вести тяжелый бой у реки Долгая против значительно превосходящих сил противника. Капитан Кнауст, временный командир батальона, запросил помощи. Мой ответ был коротким: "Подкрепления уже вышли". 6-я рота лейтенанта Бенке слышала эти переговоры. Уже через 20 минут мы услышали приглушенные выстрелы танковых пушек и яростный треск пулеметов. Рота ударила по русскому полку с тыла своими бронетранспортерами и 3 танками, причем как раз в тот момент, когда русские уже задействовали все силы против мотоциклетного батальона. Под наш удар попали артиллерийские батареи русских и другое тяжелое оружие, затем танки расчистили дорогу и вышли на соединение с мотоциклистами. Русский полк после этой внезапной атаки с тыла охватила паника, он понес большие потери и потерял почти все тяжелое вооружение. К полудню командиры роты бронетранспортеров и мотоциклетного батальона прибыли в Муравино, одержав блестящую победу. Тыловые коммуникации были расчищены, и опасность, угрожавшая плацдарму, была устранена.

22 декабря 1941 года в свет вышла Директива Главного политического управления Красной армии «Об организации погребения трупов погибших красноармейцев», в которой отмечались многочисленные и систематические нарушения порядка погребения. Они далеко не всегда были связаны со сложной боевой обстановкой, но с обычной человеческой черствостью и просто свинством и продолжались едва ли не до самого конца войны. Автору широко известного романа «Момент истины» («В августе 1944-го») Владимиру Богомолову довелось воевать в составе 47-й и 71-й армий РККА. В своем последнем романе «Жизнь моя, иль ты приснилась мне» он пишет о своем недолгом пребывании в похоронной команде, а также публикует документы по действующей армии, датированные августом 1943 года. Вот несколько отрывков из них. «Из приказа по армии. «О недостатках в организации погребения погибших на поле боя военнослужащих и учете безвозвратных потерь. Несмотря на Приказ НКО СССР № 138–41 и Постановление ГКО № 3543 от 9.6.43 г., до сих пор погребение трупов погибших в боях и отчетность по безвозвратным потерям находятся в безобразном состоянии. Имеют место позорные случаи массового оставления на поле боя не погребенных трупов. Так, в районе действия 24 СД на поле боя оставлено не погребенными 179 трупов своих бойцов и офицеров, из которых установить личность по изъятым документам удалось только у 8. В 1016 СП захоронения произведены настолько плохо, что из 141 погибшего 97 захоронены как неопознанные. Команды погребения малочисленны и не справляются со своей работой, вследствие чего трупы остаются не захороненными в течение нескольких дней или вообще оставляются на поле боя, где они разлагаются. Специальные могилы не отрываются, а для могил используются окопы, траншеи, щели, бомбовые воронки, кюветы дорог или хоронят в лесу. Могилы не засыпаются, отсутствуют могильные столбики с указанием фамилий погибших, или надмогильные надписи делаются простым карандашом, и после первого дождя они смываются, и установить, кто похоронен в данной могиле, невозможно. В 2 км южнее н.п. Старые Барсуки погребен старший сержант Петров, могила которого находится в безобразном состоянии, на могильном холмике была воткнута ветка с куском бумаги и надписью: «Похоронен сержант Петров, дрался как лев». Там же, на опушке леса, обнаружены трупы 9 бойцов, не захороненные 5 суток, а в лесу — тела 8 погибших красноармейцев, из которых два тела не захоронены, а шестеро — небрежно прикрыты тонким слоем земли, из-под которой видны конечности ног. Тела погибших не опознаны, так как никаких документов при них не оказалось. Тело погибшего сержанта-минометчика было захоронено в узкой траншее рядом с фрицем. Сведения по безвозвратным потерям личного состава подаются в штабы соединений и представляются в отделы по персональному учету потерь с задержками, отстают и не соответствуют действительному состоянию потерь в частях. Списки безвозвратных потерь составляются крайне небрежно, грязно, неграмотно, зачастую не все необходимые сведения в графах заполняются. Так, 71-я СД до настоящего времени списки за потери в июле с.г. еще не представила. Нередко отсутствуют схемы географического расположения братских и индивидуальных могил или указываются вымышленные места захоронения. Извещения на погибших военнослужащих в райвоенкоматы высылаются с опозданием, иногда до 4-х месяцев. Крайне неудовлетворительно поставлен учет личных вещей погибших, в большинстве случаев они вообще не учитываются и не высылаются родственникам, а ведь они представляют не только материальную ценность, но главным образом являются драгоценной памятью о воине Красной армии, родном и близком человеке, погибшем в бою за нашу Родину. Так, в 330-м СП с начала летнего наступления отправлено семьям только 25 % вещей от общего числа погибших офицеров. Наградные знаки (ордена, медали) у погибших собираются от случая к случаю, без всякого учета, и передаются в наградные отделения дивизий без всякого оформления. Дознания по фактам расхищения личных вещей погибших не проводятся, виновные зачастую не выявляются, а выявленные к ответственности не привлекаются. Перечисленные факты свидетельствуют о том, что вопросу правильной постановки учета безвозвратных потерь личного состава со стороны штабов всех степеней не уделяется должного внимания, и отдельные командиры до сего времени не поняли всей политической и общечеловеческой важности своевременности и полного персонального учета безвозвратных потерь и должного погребения погибших. Подобное хамское отношение к праху воинов, отдавших свою жизнь за честь, свободу и независимость нашей Родины, и их памяти терпимо быть не может. В целях немедленного устранения вопиющих недостатков в погребении военнослужащих: 1. Командирам дивизий, соединений, частей организовать тщательное прочесывание районов боевых действий, провести захоронение всех убитых на поле боя и принять безотлагательные меры к недопущению оставления их не погребенными в будущем. 2. Военному совету армии расследовать факты массового оставления трупов не захороненными и виновных строго наказывать вплоть до предания суду военного трибунала. 3. Предупредить командиров всех уровней о персональной ответственности за своевременное погребение погибших. Наличие безымянных, разбросанных, одиночных могил, небрежное их оформление расценивать как недобросовестное отношение к исполнению воинских обязанностей. 4. Незамедлительно навести должный порядок в учете и отчетности по безвозвратным потерям, учету личных вещей, наград и ценностей погибших и отправку их родственникам. 5. Военному прокурору каждый случай хищения ценностей и личных вещей убитых или умерших в госпиталях расценивать как мародерство. Все случаи мародерства с убитых на поле боя расследовать и виновных предавать суду военного трибунала». «Политдонесение. 8.8.43 г. В соответствии с Приказом командующего № 0125 от 5.8.43 г. произведена проверка в частях дивизии выполнения Приказа НКО № 138–41 и Приказа начальника тыла Красной армии № 11–43. Проверкой установлено. Выделенные команды погребения имеются в каждом стрелковом полку, но они малочисленны (3–6 человек), малоработоспособны: личный состав подобран случайный, к основной работе не подготовлен. Начальники команд, преимущественно средние командиры, не соответствуют своему назначению, необходимым инвентарем и инструментом, требующимся для их работы, обеспечены недостаточно. Вследствие этого команды погребения при всех условиях боя оперативно производить погребение погибших военнослужащих офицерского, сержантского и рядового состава не могли. Непосредственно руководит полковыми командами погребения недавно назначенный начальник дивизионной команды погребения лейтенант Горин, больше никто этими командами не интересуется и не контролирует их работу. Захоронение товарищей, погибших в боях, проходит не вполне удовлетворительно и несвоевременно. Так, на поле боя южнее н.п. Великая Губа оставались не погребенными в течение 5–7 дней несколько десятков трупов. В районе дислокации МСБ обнаружены под верандой дома брошенные трупы 4 бойцов на санитарных носилках и невдалеке беспризорное кладбище из 6 безымянных могил. Как было установлено, в них были похоронены бойцы и сержанты, умершие в МСБ. Имеются случаи, когда отдельные командиры частей, обнаружив не захороненные трупы, не проявили собственной инициативы по их захоронению, а обращались за помощью в армейский отдел по учету потерь. Для устранения этого недостатка приняты меры по привлечению к захоронению трофейных команд. Места погребения, по существу, определяются самими начальниками команд, и здесь имеются грубые нарушения. Так, лейтенант Юрочкин был похоронен в канаве возле железной дороги на глубине полметра, труп едва был присыпан землей, могила не оформлена, а в именных списках показано, что вместе с Юрочкиным похоронены еще 4 офицера, но на самом деле ни в этой могиле, ни вблизи нее этих офицеров не оказалось. Документальное оформление при погребении погибших на поле боя производится кое-как, сведения в штабы и отделы по персональному учету потерь личного состава предоставляются в неполном объеме и несвоевременно, с задержкой на 5–7 дней, нередко отсутствуют схемы географического расположения могил. Совсем плохо обстоит дело во всех частях со сбором, учетом ценностей и личных вещей, принадлежащих убитым на поле боя, и их отправкой родственникам. В штабе 43-го СП обнаружены ордена Отечественной войны 2-й степени и медали «За оборону Сталинграда», но кому они принадлежали, установить было невозможно, а имевшиеся награды гв. капитана Пшеницина И.А. и ст. сержанта Николаева Н.Ф., погибших еще в декабре 1942 года, до настоящего времени не отправлены родственникам. В процессе проверки были выявлены безобразные факты мародерства на поле боя. У погибшего капитана Тюмобекова были сняты ордена, сапоги, планшет с кодированной картой и другими документами; с тела погибшего подполковника Трегубова были сняты китель, сапоги, золотые часы и награды; с командира пульроты мл. лейтенанта Сузова сняты были часы и кожаная тужурка, а погребен он был только в одной гимнастерке и брюках, без сапог; до гибели у командира батальона ст. лейтенанта Молодова были часы, хромовые сапоги, которых не оказалось на нем при погребении. Начальники команд погребения подтверждали факты мародерства на поле боя, но заверяли, что ценности и вещи с погибших изымались неизвестно кем и еще до их прибытия. По всем случаям проводились служебные расследования и дознания, однако выявить конкретных лиц, причастных к этому, не имея улик, практически невозможно. Только в одном случае было неопровержимо доказано мародерство начальником команды погребения старшиной Куцковым, у которого при личном досмотре были обнаружены 4 пары часов, в том числе одни золотые, принадлежавшие майору Шульгину, серебряный портсигар с дарственной надписью на крышке, принадлежавший погибшему сержанту Стригину. Дело на него передано в военный трибунал». Владимир Богомолов так описывает первый день своего пребывания в похоронной команде: «Наутро похоронной команде предстояло осуществить очистку территории бывших боев от потерь: собрать трупы погибших бойцов и офицеров, как переданных своими полковыми командирами, так и других воинских частей, и провести их захоронение. Представив меня команде, старший сержант Ежов деловито, со знанием дела, отдает распоряжения: шесть бойцов на двух повозках отправляет прочесывать местность на глубину двух километров собирать оружие и трупы, четырех снаряжает на кладбище, расположенное в полутора километрах, за околицей, рыть могилы. Хоть за месяцы войны я уже много раз терял своих товарищей и бойцов, но до сегодняшнего дня мне не пришлось своими глазами видеть, как выглядят «массовые потери» в действительности, а не в сводках безвозвратных потерь, ведь ни один из погибших моего взвода не был оставлен на поле боя. Своих бойцов мы хоронили сами, и для меня это были не трупы, а убитые, только что бывшие живыми, которых я знал лично, с именем и фамилией. И каждого погибшего товарища и бойца своего взвода я помнил всю свою жизнь только живым. Солдаты из похоронной команды, или, как их называют местные жители, «погребальщики», все с какими-то мрачными лицами, неразговорчивые, одетые, как на кухне, в передники, в резиновых перчатках и сапогах, без противогазов, ходят, ползают, переворачивают тела, достают из карманов убитых «смертники» — черные пластмассовые медальоны, в которых записаны их адреса, красноармейские книжки, документы, письма, фотографии, снимают с рук часы, с тела — крестики, с гимнастерок — награды, все складывают в свои вещмешки и относят сержанту. Везде валялись автоматные гильзы, оружие собирали в кучу и оставляли на поле: его забирали бойцы трофейных команд. Убитых кладут по два на плащ-палатку, тащат к опушке и сваливают в стоящую подводу, как бревна, сверху прикрывают брезентом и везут на кладбище для захоронения. Трупы немцев в черных мундирах, среди которых я увидел почему-то разутого мертвого немецкого солдата с распоротым и уже пустым вещевым мешком, стаскивают в траншеи и закапывают. На опушке леса с множественными следами темно-коричневых пятен крови на листьях деревьев и кустах лежали десятки трупов. Их вид и состояние повергли меня в неописуемый ужас: безглазые, с расклеванными и обчищенными птицами до костей лицами, густо усиженные крупными зелеными мухами. На верхних ветках черных, обгоревших внизу стволов деревьев сидела и караулила стая ворон, при приближении солдат, недовольно закаркав, отлетела и расселась невдалеке, внимательно наблюдая за происходящим. Судя по всему, тела пролежали более семи дней, а выдавшаяся в августе и сентябре сорок третьего года необычно теплая погода способствовала быстрому процессу их распада. Стоял тяжелый, нестерпимый, тошнотный, тлетворный смрад разлагавшейся смерти. Гнилостные изменения у некоторых тел были столь выражены, что при попытке их повернуть отваливались конечности, при снятии одежды мягкие ткани легко отставали от костей, обнажая скелет. Солдаты-похоронщики, стараясь не дышать носом, собирают из-под кустов, из окопных проемов, ям и щелей лохмотья одежды, части тел и складывают их в мешки. Старший сержант, понимающе глянув на меня, сказал: — Ну и вонища! — И добавил: — Зимой хоть этого нет, но зато готовить могилы одно мученье: долбим замерзшую землю ломами, рубим топорами, жжем костры из всего, что под руку попадается, потом разгребаем талую землю или рвем землю взрывчаткой, в образовавшиеся ямы сваливаем трупы и присыпаем смерзшейся землей и снегом. Не дай бог увидеть это место захоронения весной. Сейчас же все по-человечески и по-христиански: в земле хороним. Копачи подготовили на кладбище две большие могилы, куда опустили все тела, а рядом еще одну, узенькую и неглубокую, в которой, завязав его открытые глаза, захоронили молоденького лейтенанта. Ежов наполняет кружки солдат спиртом из фляги и молча раздает еду из двух термосов и солдатского вещмешка, туго набитого провизией. Бойцы едят в охотку, мне же кусок в горло не лезет, вновь тошнота накатывает волнами, начинают дрожать руки, и я испытываю чувство своей страшной нереальной отдаленности от всего окружающего и с ужасом осознаю, куда я, волею обстоятельств и своего недоумства, попал».

Поэтому ща и находим в оврагах, воронках, и часто безымянных так как медальоны скорее всего были изъяты и возможно проёбаны . А нам легенды рассказывают про суеверия солдат .

А вот как описывают этот бой с нашей стороны. Командование поставило перед 191-й дивизией задачу — на рассвете 20 июля в районе изгиба р. Долгая атаковать противника.1 Выполнение этой задачи было возложено на 546-й сп и 484-й артполк. В ночь на 18 июля 546-й сп и первый дивизион 484-го артполка начали маршманевр по маршруту Щучье, Ариновка, Долгая.2 Местность, куда прибыли стрелки и артиллеристы, благоприятствовала фланговому удару по врагу: р. Долгая здесь давала изгиб в северо-восточном направлении рядом с дорогой, по которой противник доставлял резервы и грузы на плацдарм у с. Ивановское. В то время когда 546-й сп совершал марш-маневр, 2-й стрелковый батальон 559-го сп продолжал вместе с ополченцами вести бой в районе Ивановского с задачей содействовать дивизии народного ополчения в ликвидации вра жеского плацдарма. Атаки бойцов батальона, начавшись ЦАМО, ф. 416, 10437, д. 9, л. 32. ЦАМО, ф. 484, 37692, д. 3, 2. 27 в 5 часов 19 июля, неоднократно предпринимались в течение дня, но успехом не увенчались. На следующий день бой на плацдарме длился с утра до вечера. Как и накануне, он был ожесточенным. На каждую атаку противник отвечал контратакой. Обе стороны несли большие потери. Рано утром 20 июля наша разведка донесла, что по шоссе движется большая колонна немцев с танками и бронемашинами. Противник, ничего не подозревавший, продвигался в сторону Ивановского. Момент для удара был благоприятный. Когда вражеская колонна подошла на близкое расстояние, артиллеристы открыли беглый фланговый огонь по танкам, бронемашинам и автомашинам с пехотой, а стрелковые батальоны под прикрытием артогня форсировали р. Долгая и с криками «Ура!» атаковали врага. Танковая колонна была полностью разгромлена, шоссе перекрыто, подразделения полка углубились в расположение противника на 3,5 км от р. Долгая.1 В ходе боя в тылу противника взвод под командованием лейтенанта Ф. А. Бруя обнаружил штаб немецкого авиасоединения и разгромил его. Попытка штабных офицеров спастись бегством окончилась провалом. Фашистский генерал-лейтенант авиации и его адъютант успели только сесть в легковую автомашину, когда лейтенант Бруй меткой автоматной очередью сразил их. Сорвав с убитого генерала погоны, нагрудные знаки, захватив карты и штабные документы, Бруй организовал погоню за разбегавшимися в панике гитлеровцами. Мало кому из них удалось спастись. После боя штабные документы и генеральские «аксессуары» были направлены как вещественные доказательства разгрома фашистского штаба главнокомандующему Северо-Западным направлением Маршалу К. Е. Ворошилову. В результате внезапного и хорошо продуманного сильного удара врагу были нанесены большие потери. Было подбито артиллерией, бутылками с зажигательной смесью и противотанковыми гранатами 16 танков и 7 бронемашин, ф. 1445, 1, д. 11, до двух десятков грузовиков, взорваны мост через р. Долгая, склады боеприпасов, горючего и продовольствия.1 Успех был обеспечен умелым руководством боем командира 546-го сп майора В. П. Якутовича и командиров батальонов лейтенантов И. С, и Н. В. Петрова. Отважно и храбро действовали командиры стрелковых рот лейтенанты Ф. М. Смирнов, А. И. Кремнев, командир пулеметной роты лейтенант И. Н. Шкарин, командир стрелкового взвода Ф. А. Бруй, рядовые Куц, Зиновьев, Новиков, разведчик Зибарев и другие. Отличились боевые расчеты батарей В. П. Лубова, В. Г. Брелаха, В. Г. Турина, В. А. Молчанова, Н. И. Ленчука. Пример смелости и инициативы проявил артиллерийский разведчик штабной батареи 484-го артполка Алдабаев. Он вброд преодолел р. Долгая и выдвинулся впереди своей пехоты, откуда корректировал огонь орудий. В разгар боя Алдабаев заметил, что расчет 45-мм орудия вышел из строя и создалась опасность захвата пушки противником. Алдабаев обратился к политруку с просьбой: «Дайте мне двух лошадей — и я спасу орудие». Просьба была удовлетворена. Алдабаев переправился через реку, под сильным огнем пулемета вывез орудие и зарядный ящик в безопасное место. В бою под с. Ивановское отличился наблюдатель 2-го батальона 559-го сп ефрейтор Клинец. Под огнем противника, сидя на дереве, он корректировал огонь орудий и минометов. Взрывной волной его сбросило с дерева. Клинец как ни в чем не бывало снова залез на дерево, продолжая выполнять свою задачу до окончания боя. Таким образом, 20 июля 2-я дивизия народного ополче ния (в ее составе 2-й батальон 559-го сп) и 546-й сп реша ли одну общую задачу, но с разных направлений — с севера на юг и с юга на север по сходящимся линиям. Они отразили попытки 41-го моторизованного корпуса гитлеровцев расширить Ивановский плацдарм и перере зать железную дорогу Соовсем не так как у немцев описано.

Так же нашлись родственники и у Чернова Николая Илларионовича.

У Назарова Николая Петровича нашлись родственники. Они приезжали на захоронение и место гибели солдата. Знакомьтесь - Назаров Николай Федорович и его родственники на месте его гибели.

На сорок одного бойца были обнаружены 32 !!! медальона. Но к большому сожалению большая часть оказалась пустыми... Некоторые были как мыло... В итоге прочиталось только шесть медальонов... Вот сканы.

Всем доброго дня! Открыл сезон 2020 года. Надеюсь в этом году находки будут достойные.Всем желаю удачи!

Привет сообществу)подскажите что за гильзач? Место находки-Москва.

Вчера на том же месте, выскочили и вторые часы Корпус стальной, поэтому печаль им и беда по фирме подскажите, кто знает

Совсем забыл написать. Зима кончилась! Ура! И эта тема тоже вместе с окончанием унылого сезона. Но это временно. Спасибо всем кто поддерживал и смотрел тему! Продолжение следует!!! С уважением Петр.

Ну и, потеряшка венгра

Звезда. Помыл и как новая

Этот боец лежал отдельно от остальных... Безымянный...

Рядышком пуга была и на этом усе

Снова совет, но уже интереснее

И тут не сигнал, а песня. Ну, все думаю, горшок с золотом, не иначе И как в приколе. Испугались? обосрался!

Четере наших солдатика .х*евая погода которая меняеться постоянно а так поиск продолжается

Не нужно искать , его и так выдуют как надо , с толщиной и цветом тока гемороится , а дальше обрезают твою по ровному кругу и спаивают новодельное горлышко. Но это денег стоит

Сьездил ещё покопал.Сразу же попалась битая тарелка потом ещё одна. Потом ещё и ещё Потом отрыл это И это и понял что фоткать поштучно не хватит плёнки в телефоне.Далее только интересные или целые Стакан целый,но чутка расплавился. Кружечка не плохая попалась Всё что осталось от фляжки и фонарика. Жалко пепельницу. Ещё чуток всякой жбони. Телефон. Радиостанция(узнать удалось только по лампам) стопки Пепельница meissen Какая то бакелитовая крыжечка. И на последок буханка хлеба Много что забыл сфоткать.,к примеру фотобачок,фотоплёнку,запонки,столовый ножик и многое другое.В блине осталось добить вход.

Всем Привет. Для поддержки темы.....вчера сегодня..воздухом дышал.

Всем Привет. Ответили на одном сайте - это доп экран от люка мехвода среднего Т-28

Приветствую Господа. Выложу несколько фоток, когда то я их вроде выставлял, но щас нашел от чего и как...Две ржавых трубы оказались ногами от И-15 бис. Также педали от него и еще нашелся вариометр.

Здравствуйте если кто не спит. Сегодня вытащилась голова от газ аа