Зина Туснолобова

[Staig 2 738]

Зинаида Михайловна Туснолобова–Марченко (23.11.1920 — 20.05.1980) родилась на хуторе Шевцово ныне Россонского района Витебской области в семье крестьянина. В 30–е годы вместе с семьей выехала в Сибирь. В годы Великой Отечественной войны — санитарка 849–го стрелкового полка, участница боев за Воронеж. После войны жила в Полоцке. Награждена орденом Красной Звезды, орденом Красного Знамени, в 1957 году удостоена звания Героя Советского Союза, в 1965–м получила медаль имени Флоренс Найтингейл.

 

 

 

23 июня 1941 года.

 

Ленинск-Кузнецкий Лаборант–химик треста «Ленинскуголь» Зинаида Туснолобова явилась в военкомат города Ленинск–Кузнецкий Кемеровской области с просьбой отправить ее на фронт. Но Зине, как и ее подругам, отказали из–за отсутствия военных специальностей. Это подвигло девушек отправиться на краткосрочные курсы медицинских сестер. И в апреле 1942 года санитарку Зинаиду Туснолобову уже призвали в действующую армию — на Воронежский фронт в 849–й стрелковый полк 303–й стрелковой дивизии.
 

Бой под Воронежем

 

Июль 1942 года. «Наши части находились в непрерывных боях. Мои друзья по оружию стойко сражались, несмотря на массу трудностей, которые мы испытывали. Участок, занятый дивизией, оказался абсолютно ровной, открытой местностью, что очень затрудняло подвоз боеприпасов и продовольствия, к тому же неимоверная жара утомляла бойцов...» — вспоминала свое  боевое крещение Зинаида Михайловна. Но юная медсестра мужественно переносила все испытания и уже за первые три дня вынесла с поля боя 40 раненых бойцов. А за восемь месяцев — 123 человека, за что удостоилась ордена Красной Звезды и получила звание старшины медицинской службы. 
 

 

Станция Горшечное

 

25 января 1943 года части Красной Армии освободили от оккупантов Воронеж, и дивизия, где служила З.Туснолобова, начала тяжелое продвижение в Курскую область. В начале февраля части дивизии сдерживали наступление гитлеровцев на станцию Горшечное Курской области. Железнодорожное полотно превратилось в границу, разделявшую две силы. Враг стремился захватить станцию и буквально поливал артиллерийским и минометным огнем ряды советских воинов. И Зина Туснолобова снова спасала раненых солдат и офицеров — выносила с поля боя, оказывала первую медицинскую помощь. В это время ей сообщили, что ранен командир взвода, и она как всегда бросилась вперед — спасать, но сама оказалась ранена в обе ноги. И все же, превозмогая сильнейшую боль, на руках доползла до командира, но он уже скончался. Теряя сознание, Зина старалась двигаться в сторону своих, но силы закончились... В это время гитлеровцы пошли в контратаку, и частям дивизии пришлось отступить. Зина осталась лежать среди погибших товарищей. Во время затишья враги осматривали место боя и добивали раненых красноармейцев. Зина притворилась мертвой. Один из фашистов подошел и к ней: осмотрев карманы, ударил девушку ногой в живот, потом прикладом — по голове, лицу... Очнулась Зинаида на вторые сутки, с трудом понимая, где находится и что с ней произошло. Попыталась подняться — не получилось. Она... примерзла к земле. Без возможности двигаться, понимая свою беспомощность, Зина уже не надеялась на спасение. Но, находясь в полубессознательном состоянии, вдруг услышала  приближающиеся шаги. Это наши разведчики возвращались с задания. «Когда стала ясно различать родную речь, я, насколько хватило сил, позвала на помощь. Меня подняли и донесли до станции Горшечное, где оказали первую медицинскую помощь. Только здесь узнала, что руки мои обморожены, валенки, набухшие от крови, примерзли к ногам, кожа на голове и лице разорвана...» 

 

Как закалялась сталь

 

С сильными обморожениями Зину отправили в полевой госпиталь. Там из–за развившейся гангрены ей ампутировали правую руку. Затем в течение полутора месяцев — еще одну руку и ногу, после чего отправили в тыл. На станции Вад пришлось сделать очередную операцию — по ампутации левой ноги. В 23 года Зина Туснолобова осталась без рук и без ног... В Свердловске она перенесла еще три операции. Невыносимые физические и моральные муки пришлось пережить этой мужественной девушке. Но, превозмогая отчаяние, она искала в себе силы жить. И помогала ей прочитанная, во второй раз, в Свердловске книга Николая Островского «Как закалялась сталь», которая вселяла надежду и настраивала на борьбу.

 

Отомстите за меня

 

 

Когда состояние Зинаиды Туснолобовой стабилизировалось и улучшилось, к ней в госпиталь приезжали рабочие оборонных заводов, люди, узнавшие о Зине из газет, чтобы выразить свое восхищение, пожелать сил и крепости духа. У Зины появилось много друзей и почитателей. А на фронт с Урала отправились пять танков имени Зины Туснолобовой.  Во время пребывания в Москве в Институте протезирования Зинаида Михайловна получала множество писем и на все давала ответы. Прочитав однажды письмо майора Корзинкина, сообщавшего о прохождении 1–го Прибалтийского фронта в районе Полоцка, Зина обратилась к воинам фронта с открытым письмом–призывом: «Отомстите за меня! Отомстите за мой родной Полоцк! Пусть это письмо дойдет до сердца каждого из вас. Это пишет человек, которого фашисты лишили всего — счастья, здоровья, молодости. Мне 23 года. Уже 15 месяцев я лежу, прикованная к госпитальной койке. У меня теперь нет ни рук, ни ног. Это сделали фашисты...» На пронзительные строки письма откликнулось несколько тысяч бойцов, на бортах многих советских танков, самолетов, на орудиях стали появляться надписи «За Зину Туснолобову!». 

 

Жизнь с отличием

 

 

После двухгодичного пребывания в госпиталях в январе 1945 года Зина Туснолобова была готова к выписке, чтобы начать жизнь с чистого листа. С помощью протезов она снова научилась ходить. И вскоре Зинаида вернулась на родину, в Полоцк. Зинаида Туснолобова с поразительным мужеством и высочайшим достоинством преодолела все выпавшие на ее долю жестокие испытания и страдания. И вместе с мужем Иосифом Петровичем Марченко, тоже участником Великой Отечественной войны, сумела построить свою мирную жизнь, вырастить двоих детей. В Белорусском государственном музее истории Великой Отечественной войны некоторая часть экспозиции посвящена фронтовым медикам. Там представлен и фотопортрет Героя Советского Союза З.Туснолобовой–Марченко, рассказ о судьбе которой никогда не оставляет равнодушными как юных, так и взрослых участников экскурсий. В родном Полоцке открыт музей–квартира героини, именем Зинаиды Туснолобовой–Марченко названы одна из улиц города и Полоцкий медицинский колледж. 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

[Dshprits 244]

Ее история стала легендой еще во время Великой Отечественной. Ее жизнь — пример для подражания в послевоенные годы. Ее имя присвоено специальной премии Витебского облисполкома, которой каждый год награждают лучших матерей Придвинского края. Женщина-символ, и женщина из плоти и крови, страдающая, скрывающая свою боль от близких и всегда ободряющая  других, красивая, нежная, любящая и любимая. Как складывалась ее личная жизнь, какими выросли дети и внуки? Об этом вы узнаете сегодня.

…Сидим в уютной квартире на улице Калинина в Новополоцке. Владимир Иосифович Марченко показывает мне фотографии, документы, записи. Он решил написать историю своего рода и издать ее в виде альбома.

О военном прошлом моей мамы, ее тяжелой, трагической и возвышенной судьбе написано уже очень много, поэтому процитирую лишь несколько писем. Первое было напечатано 13 мая 1944 года во фронтовой газете «Вперед на врага!»: «Это пишет человек, которого фашисты лишили всего — счастья, здоровья, молодости. Мне 23 года. Уже 15 месяцев я лежу, прикованная к госпитальной койке. У меня теперь нет ни рук, ни ног. Это сделали фашисты. Я была лаборантом-химиком. Когда грянула война, вместе с другими комсомольцами добровольно ушла на фронт. Здесь я участвовала в боях, выносила раненых. За вынос 40 воинов вместе с их оружием правительство наградило меня орденом Красной Звезды. Всего я вынесла с поля боя 123 раненых бойца и командира. В последнем бою, когда я бросилась на помощь раненому командиру роты, ранило и меня, перебило обе ноги. Фашисты пошли в контратаку. Меня некому было подобрать. Я притворилась мертвой. Ко мне подошел фашист. Он ударил меня ногой в живот, затем стал бить прикладом по голове, по лицу. И вот я инвалид. Недавно я научилась писать. Мне сделали протезы, и быть может, я научусь ходить… Если бы я хотя бы раз могла взять в руки автомат, чтобы расквитаться с фашистами за кровь. За муки, за мою исковерканную жизнь!.. И я прошу вас, отомстите!» А вслед за этим посланием она отправила еще одно — своему любимому человеку лейтенантуИосифу Марченко. «Милый мой, дорогой Иосиф! Прости меня за такое письмо, но я больше не могу молчать. Я должна сообщить тебе только правду. Я пострадала на фронте. У меня нет рук и ног. Я не хочу быть для тебя обузой. Забудь меня. Прощай». Лейтенант ответил: «Ничего плохого не думай. Может быть, скоро (в июле) буду ехать через Свердловск — обязательно заеду к тебе. Много, много раз целую».

Отец не предал, не бросил любимую женщину. В 1946-м они расписались и вернулись к себе в Кемеровскую область. Жили в коммуналке, условия ужасные. Соседка болела открытой формой туберкулеза. Может быть, это, а может, климатические условия повлияли, но два моих братика, появившиеся на свет друг за другом, умерли совсем маленькими. Как такое пережить, не впасть в депрессию, не наложить на себя руки? Но у мамы был сильный характер, кроме того, рядом — надежное мужское плечо. И они решили уехать на родину матери — в Полоцк. Взяли ссуду, построили дом в районе Софийского собора, там, где Полота впадает в Двину. Часто по весне случались разливы, и дом наш затапливало. Одно из моих первых детских воспоминаний: вода плещется у порога, отец берет меня на руки и выносит на горку. Затем возвращается за матерью, а воды уже по колено. Спустя несколько минут я через окно вижу журнальный столик, который плавает почти под потолком комнаты...

Я родился уже в Полоцке в 1951 году. Сестра Нина в 1959-м. А вообще, детство было как детство. Сажали огород, держали поросенка, кроликов. Отец хорошо готовил, мог и борщ сварить, и котлеты пожарить, и даже мороженое сделать! После уроков я помогал по дому, а потом мчался на улицу. Правда, иногда чувствовал какое-то странное любопытство одноклассников: как живется с матерью-инвалидом? Не понимал: маму ведь любят не за красивое лицо или фигуру, а потому, что она — мама.

— Кстати, хочу добавить, что Зинаида Михайловна всегда хорошо выглядела: густые волосы, короткая уложенная стрижка, аккуратная одежда, сама подтянутая. Говорила: «Мне полнеть нельзя, мне и так тяжело ходить», — продолжает разговор супруга Владимира Иосифовича Екатерина Михайловна. — Я со свекровью довольно долго прожила вместе, и она мне была как родная мать. Такого душевного тепла ни у кого не встречала. Никогда она обиды или злости на страну, на власть не высказывала, хотя ее семья сильно пострадала в годы коллективизации. Вставала в семь часов. Приводила себя в порядок и бралась за работу. Дом у нее был идеально вычищен. Что сама делала, что нам показывала. Увидит на полу соринку, обязательно подберет. Многому научилась, даже нитку в иголку вдевать, и шила, штопала. Потом садилась за стол, отвечала на письма, вела записи, надев на руку специальную манжетку. Люди шли к ней целый день. Она стала в Полоцке известным человеком: Герой Советского Союза, звание это получила в декабре 1957 года, член горкома партии, депутат горсовета. Одному надо было достать лекарство, другому нужно место в детском саду, третьего не устраивал этаж, на котором ему выделили квартиру.

И Зинаида Михайловна старалась помочь всем. Ободряла, если кто-то жаловался на трудности: «А что мне говорить?» Четверых родила, самую младшую, Нину, уже в 39 лет, сама пришла в роддом и поднялась на четвертый этаж на протезах! Вся была израненная, в шрамах, оставшихся после немецких побоев и многочисленных операций после ампутации рук и ног, когда ей формировали два пальца из кости на правой руке. Подумать об этом без слез невозможно! А она всех привечала, и тех, кто искренне интересовался и восхищался ее жизнью, и тех, кто приходил к нам как в цирк или в зоопарк — посмотреть на «чудо». Мол, от нормальных баб, с руками и ногами, мужики бегают, а тут… Муж к ней очень хорошо относился. Выйдет в сад, увидит цветок, сорвет и ей принесет. Первые ягоды созреют, он их на ладошку и жене...

— Отец до войны окончил пищевой техникум. Это было очень хорошее по тем временам образование. Когда приехал в Полоцк, устроился в артель «Пищевик», — продолжает вспоминать Владимир Иосифович. — Был начальником цеха, главным инженером, потом директором. Родители выплатили ссуду, переехали на улицу Ленина — нам выделили полдома взамен затапливаемого. Купили мотоцикл с коляской. Еще одно яркое впечатление детства: мы едем за грибами! Отец посадил меня позади себя, маму — в коляску, и мы отправились в лес. Маму оставили возле дороги, где было ровнее, а сами полезли вглубь. Но она нас все равно «обобрала» — нашла 50 боровиков, это был ее личный рекорд! Отец очень многое умел делать своими руками, с удовольствием занимался садом, прививал яблони, груши. Однако на все не хватало времени — пропадал на работе с утра до вечера. Артель выпускала кондитерские изделия, сладости, но он домой ни разу ни одной конфеты не принес! Работницы идут вечером с кульками, в которых лом печенья или пряников, увидят меня, сунут втихомолку угощение, чтобы отец не заметил! Был абсолютно бескорыстным человеком. Как-то, когда я уже вырос, смотрели вместе передачу по телевизору про работу ОБХСС, и он говорит: «Вот если бы я попал в комнату, битком набитую деньгами, которые никто не считал, то и тогда бы ни рубля не взял!» Когда он умер, а случилось это в 1987 году, мы нашли его блокнот, в нем — рисунок надгробного камня с надписью: «Бескорыстно жизнь прожившему». Такую надпись и сделали на его памятнике. Мама ушла от нас в 1980-м, в возрасте 59 лет.

Вот такими были мои родители: ничего не требовали у государства, всего добивались сами. Трудолюбию, ответственности, честности учился у них. Я сам должен был думать, как строить свою жизнь. Окончил 8 классов, поступил в нефтяной техникум, потом работал слесарем. В армию меня не брали, так как родители были инвалидами (отец тоже получил на фронте ранение). Но мама пошла в военкомат и попросила меня призвать, и желательно, в военно-морской флот, чтобы и там к дисциплине и чистоте приучали. Мне вручили повестку, правда, служил в ракетных войсках. После службы вернулся домой, на прежнее место работы, вскоре встретил свою будущую супругу Екатерину Михайловну. Девушка красивая, с высшим образованием, пришлось и мне соответствовать. Поступил в политехнический институт, на последнем курсе перевелся на вечернее отделение и устроился на работу в Полоцкгаз, где впоследствии занимал ряд руководящих должностей. Сейчас на пенсии. У нас взрослая дочь Юлия, она живет и работает в Минске. Сестра Нина по образованию швея, у нее двое сыновей — Тимофей и Алексей, все живут в Полоцке. Вот такое семейное древо у Героя Советского Союза. А я, как уже говорил, в последние годы занимаюсь его изучением, проследил несколько линий, и очень любопытные факты открылись!

Мой дед, отец мамы, Михаил Денисович, он родом из Россонского района. Вернулся с Первой мировой полным Георгиевским кавалером. В 1918 году сюда пришли немцы, и Михаил Денисович ушел в партизаны! Так что наши били оккупантов еще в те годы. Я нашел документ в архиве КГБ, в котором сказано, что мой дед избирался командиром отряда. После заключения Брест-Литовского мира работал военным руководителем Соколищанской волости. В 1919 году его призвали в Красную Армию, он служил в Витебске, Смоленске, Полоцке, где учился на курсах красных командиров под руководством Яна Фабрициуса. В период коллективизации вступал то в один колхоз, то в другой, но они разваливались. Видно, высказался неодобрительно о таких хозяевах, вот его по доносу и арестовали в 1932 году, отправили на строительство Беломорканала. После освобождения к нему приехала семья — жена Татьяна Николаевна с дочерьми Зинаидой и Евгенией.  Семья обосновалась в городе Ленинск-Кузнецкий Кемеровской области. Второй раз деда арестовали в 1938-м и вскоре расстреляли. Реабилитировали уже в послевоенное время.

Для чего я веду такие поиски? Как-то мы нашли в Интернете статью о маме, которую активно обсуждала молодежь. Вот несколько откликов: «Слов нет, эмоции захлестывают. Хочется встать смирно и так стоять долго-долго», «Невероятная сила духа у женщины! И муж у нее молодец, настоящий человек. Вот я, вроде бы взрослый дядька, а сижу прослезившись», «Врагу не пожелаешь такой судьбы. Воля у женщины была железная, конечно. Во многом помогли и откликнувшиеся люди, и Иосиф Марченко — редкой души человек. Таких бы людей побольше! А фашистам и их нынешним почитателям — срам!», «Подвиги бывают разные. У кого-то минута, у кого-то — вся жизнь. Вечная им слава!» И я понял, что должен написать историю рода для внуков, правнуков, всех молодых людей. Чтобы знали, как это было. Чтобы помнили