Поиск по сайту

В подавляющем большинстве случаев «в штыки» первыми бросались именно наши бойцы. Для немецко-фашистских войск, напавших на СССР, умение красноармейцев драться штыками, ножами и саперными лопатками оказалось такой же неожиданностью, как танк Т-34, «Катюша» и русские снайперы. Единый комплекс Финская война показала, насколько важным является обучение красноармейцев приемам рукопашного боя. В результате реформы советских сухопутных сил, прошедшей перед ВОВ, стрельба, метание гранат и штыковой бой были объединены в единый комплекс. Позднее уже в сражениях с фашистами, особенно в городских условиях и в окопах, этот опыт был обобщен и усилен. Генерал-лейтенант Герасимов так описывал тактику штурма укрепрайонов противника: «С дистанции 40-50 метров атакующая пехота прекращает огонь, чтобы одним решительным броском достичь траншей противника. С дистанции 20-25 метров она применяет ручные гранаты, метаемые на бегу. Дальше следует выстрел в упор и поражение врага холодным оружием». О подробностях предвоенной подготовки к рукопашному бою рассказывал боец НКВД Ковшарь Яков Фёдорович: «Каждому бойцу важно не только знать, но и уметь владеть штыком и руками в рукопашном бою с врагами. Сам я начинал свою солдатскую службу еще в 1935 году. Окончил курсы младших командиров и был направлен в особый стрелковый полк глубинной фронтовой разведки. Учили нас хорошо. С рукопашным боем у нас тоже подготовка была поставлена хорошо. Два раза в неделю мы ходили на «бокс» - состязались в перчатках, привыкали к ударам. Самые крепкие могли выдерживать до пяти ударов одновременно. Через три месяца мы научились не бояться ударов и тогда нас стали учить броскам. Бросали и вправо, и влево, и через спину, и с захватом». Спецподготовка – в массы Катастрофа 1941 года привела к значительным потерям Красной Армии. В то же время были выявлены и сильные стороны наших Вооруженных сил. Выяснилось, что в рукопашных боях солдаты вермахта уступали подготовленным красноармейцам. Кипевшие до войны споры о том, что штык потерял свою актуальность, показали правоту тех военных специалистов, которые всё ж настояли на массовом обучении навыкам его владения. Было даже выпущено специальное наглядное пособие генерал-майора А.А. Тарасова «Уничтожай врага в рукопашной схватке», которое было направлено во все части, где шла ускоренная подготовка мобилизованных бойцов. «Смертельный и коварный враг Вашей Родины - германский фашизм - до зубов вооружен огневыми и техническими средствами войны, - писал в предисловии Тарасов. – Вместе с тем немецко-фашистские полчища избегают встречи с нами в рукопашных схватках, ибо наши бойцы показали, что не было и нет им равных по отваге и ловкости в рукопашном бою. Но с техникой и тактикой врага нам надо серьезно считаться. Поэтому в боях с лютым нашим врагом: - передвигайся быстро и скрытно, - бросай гранату далеко и метко, - бей штыком и прикладом крепко». На кадрах кинохроники можно видеть, как ополченцев учат колоть на бегу, однако в первой половине войны чаще всего приходилось уничтожать фашистов другим приемом - в своих или в окопах противника наносить точный удар штыком в горло. Но самым грозным оружием нашего бойца была саперная лопатка. Особенно хорошо ею владели вступившие в ряды РККА колхозники и многочисленные строители, которым до войны частенько приходилось работать плотницкими топорами. Их удары были слитные, резкие и порой настолько сильные, что перерубали конечности, не говоря о разбитых головах. Похоронные немецкие команды после рукопашных боев часто видели своих солдат с раскроенными черепами. Лицом к лицу Так называется книга командира 181-го особого разведывательно-диверсионного отряда Северного флота Виктора Леонова. Ему и его бойцам пришлось вступать в многочисленные рукопашные бои с наиболее подготовленными солдатами горнострелковых частей вермахта. Меж собой красноармейцы их называли егерями. Речь шла о немецкой элите, состоящей, как правило, из молодых физически крепких солдат ростом не менее 176 см. Эти немцы были обучены сражаться в суровых климатических условиях и прекрасно владели техникой единоборства. Однако и фашистские егеря не могли противостоять нашим разведчикам-диверсантам. «Вспыхнул и разгорелся необычный, редкий по своей напряженности и внезапности бой, – вспоминал Леонов. - Это была та смертельная схватка, когда в ход идет и кулак, и холодное оружие, и подвернувшийся под руку булыжник. Я увидел Андрея совсем близко, притаившимся за большим камнем. По другую сторону камня два егеря ожидали его появления. Короткий выпад вперед, затем обманное движение, и вот уже свалился один егерь, сшибленный ударом приклада. Но, падая, он подсек Андрея, и тот растянулся на скользком камне. К нему тотчас же устремился другой егерь. Я вскинул автомат, но дал очередь вверх, увидев позади егеря Тарашнина и Гугуева. Рослый егерь уже занес винтовку над распластанным на земле разведчиком. Я не видел, как Андрей птицей мотнулся в сторону, но услышал лязг приклада о камень. Винтовка вывалилась из рук егеря, и он нагнулся, чтобы поднять ее. В это мгновенье я прыгнул через камень и ударом приклада автомата оглушил егеря». По словам дважды героя Советского Союза Виктора Леонова, часто егеря и наши бойцы во время сближения не стреляли друг в друга, предпочитая короткие и яростные схватки. Причина крылась в рельефе местности, позволяющем скрытно подойти к противнику. И наши, и немцы выходили навстречу практически вплотную – на расстоянии двадцати метров. Пред схваткой красноармейцы всегда презрительно и зло улыбались, заставляя фашистов нервничать и думать, нет ли здесь подвоха. «…Улыбка и тельняшка стали нашим оружием. Враги не выдерживали этого давления на психику», - говорил командир разведчиков. В окопах Сталинграда Вспоминая европейские компании, солдаты вермахта всё чаще в разговорах между собой и в письмах домой высказывали мысль: «кто не дрался с русскими в рукопашной схватке, тот не видел настоящую войну». Перестрелки, артиллерийский огонь и бомбардировки, изнурительные марши по грязи, голод и холод не шли в никакое сравнение с короткими и яростными схватками, в которых выжить было практически невозможно. «Мы сражались 15 дней за один дом, используя минометы, гранаты, пулеметы и штыки, - писал в письме домой немецкий лейтенант 24-й танковой дивизии, участник Сталинградской битвы. - Уже на третий день в подвалах, на лестничных клетках и лестницах валялись трупы 54 моих убитых товарищей. «Линия фронта» проходит по коридору, разделяющему сгоревшие комнаты, по потолку между двумя этажами. Подкрепления подтягиваются из соседних домов по пожарным лестницам и дымоходам. С утра до ночи идет непрерывная борьба. С этажа на этаж с почерневшими от копоти лицами мы забрасываем друг друга гранатами в грохоте взрывов, клубах пыли и дыма, среди куч цемента, луж крови, обломков мебели и частей человеческих тел. Спросите любого солдата, что означает полчаса рукопашной схватки в таком бою. И представьте себе Сталинград. 80 дней и 80 ночей рукопашных боев. Длина улицы измеряется теперь не метрами, а трупами...» Статистика рукопашных боев показывает, что в Великую Отечественную войну в восьмидесяти процентах схваток инициаторами были именно наши бойцы.